Есть два человека, с которыми мои отношения всегда строятся из места Ученичества. Это Филлис и Пол. Для меня эти люди не просто Мастера, и не просто сорок или более лет в практике. Эти люди имеют в практике особую роль, несут особую миссию, особую энергию ... каждый свою. Для меня каждое общение с ними, какое бы оно ни было - это Ученичество. Это из разряда учиться, пребывая рядом с Учителем.
Никого нельзя научить, но каждый может научиться.

У меня ушёл страх темноты. Я боялась не такой глухой темноты, а страх сумерек. И я нашла, откуда он пришёл. Когда я была маленькая, нас напугал какой-то придурок. Когда я была маленькой девочкой. Мы приехали тогда из деревни. И с тех пор я стала бояться темноты. И мужиков. Потому что это была опасность. Если они вместе складывалось - это было совсем кошмар.

Был такой потрясающий эпизод в Москве. Пришла ко мне на семинар первой ступени Рэйки женщина. Легла ко мне под руки. И я вижу, что ей тяжело, а потом вижу, что ей откровенно больно. Она аж корчилась...

В деревне папа занимается Рэйки. У кого-то что-то болит, он предлагает сеансы, делает и у него прекрасный результат.
У этой женщины, которой он помогает, голова очень часто болит.
- Ты делаешь ей сеансы?
- Делал -  всего несколько позиций на голове и головная боль проходит.
- Молодец!

Форду Фокус было всего-навсего аж месяца два от покупки, когда оказалось, что где-то вытекает охлаждающая жидкость. Дело было в Коктебеле...

«Хорошо, если у человека большие руки - он может дать много РЕЙКИ».

«Если очень хочется кого-то полечить - полечите себя»...

Когда Ханс благодарил кого-то из студентов в круге за работу с ним, возникало особенное чувство Благодарности к нему за то, что он так может, но чувство неловкости было и слезы на глазах и мне тогда хотелось уткнуться в него плакать, плакать...

Ханс был безусловно мужественным человеком.
Той лучшей мужественностью, какая не требует ни подтверждения, ни демонстрации, которая не мыслит себя зависимой от чего-либо.

Ко мне практики Рэйки и Ошовские шли вместе. И пришли одновременно. И так получилось, что я не быстро подала на саньясу заявление. Только тогда, когда было невозможно этого не сделать. И ого-го что творилось со мной перед нею. Я проживала каждый миг с момента решения.

На семинаре поддержки 2 ступени Рэйки зашёл разговор об умерших людях .О том, что не хватает их самих, их тепла и любви, что хочется им додать что-то, принять, ну и т.д.. Ханс довольно строго сказал, что память и любовь – это одно. А дёрганье за ниточки связей, что у вас были – иное. Что смерть делает очень трудную работу, разрезая нити связей. А мы заново их наращиваем. Зачем? Он так ясно говорил о работе смерти, с таким уважением к ней. Я тогда ещё думала долго про эти нити связей – что они нужны телам, что крепятся, наверное, в теле – какая в сердце, какая в где.